moder
Администратор
Команда форума
В 1979 году сибирская река открыла людям братские могилы сотен репрессированных, а те их уничтожили с помощью судов и вёсел.
Колпашевский яр, Томская область, 2017 год Фото Светланы Деевой
В криминальном мире есть особая профессия чистильщика. Так называют специалистов по уничтожению следов преступлений, в первую очередь, заказных убийств. Чистильщики убирают кровь, другие улики, избавляются от самих трупов.
Но что если массовые убийства проводит не банда, а власти страны? Тогда чистильщиками становятся правоохранительные органы и обычные жители, искренне считающие, что просто выполняют свой гражданский долг. На исходе эпохи Застоя такая история произошла в Советском Союзе.
Первомайская находка
1 мая 1979 года советские граждане встречали один из главных государственных праздников — День международной солидарности трудящихся. Исключением не были и жители Колпашево — 30-тысячного сибирского городка на берегу реки Обь, в центре Томской области.
Праздничную атмосферу в Колпашево нарушили несколько инцидентов. Сначала на глаза взрослым попались местные мальчишки, игравшие с человеческими черепами, в которых виднелись пулевые отверстия. Школьники надевали черепа на палки и приставляли их к окнам, пугая соседей. А с берега Оби жители отчётливо видели плывшие по воде трупы.
Вид на город Колпашево в 1979 году Фото tv2.today
Мистические с виду события объяснялись реальными причинами. Почти весь 20 век Обь меняла течение возле Колпашево. Река уводила русло в сторону, год за годом отвоёвывая площадь у суши. И во время весеннего половодья 1979-го Обь снова подмыла яр, возвышенный участок берега, и раскрыла массовое захоронение людей.
Старожилы помнили, что в конце 1930-х рядом с обнаруженной гигантской могилой стоял городок НКВД. Так называли бывший купеческий особняк и соседние постройки, обнесённые высоким забором. Поговаривали, что во время Большого террора там расстреливали арестованных по политическим делам из Колпашево и соседних районов.
Жуткие находки подтверждали правоту этих слухов. В нескольких больших ямах находились останки сотен людей. К 1979 году тела тех казнённых, что лежали в верхних слоях захоронений, представляли собой уже скелеты. Но трупы их товарищей по несчастью, что покоились ниже, мумифицировались, предположительно из-за особенностей песчаной почвы. На многих даже сохранилась одежда.
Округ мнимых контрреволюционеров
В 1932-1944 годах Колпашево было центром особого Нарымского округа. Административная единица входила в состав сначала гигантского Западно-Сибирского края, а потом Новосибирской области. Сейчас это центрально-северная часть Томской области: Александровский, Каргасокский, Колпашевский, Кривошеинский и Чаинский районы.
Карта расселения спецпересленецев в Нарымском округе, 1930-е годы. Участки выделены розовым цветом Экземпляр из архива томского музея НКВД
Округ представлял собой малонаселённую, покрытую труднопроходимыми лесами и болотами территорию в 260 тысяч квадратных километров, по площади сопоставимую с Великобританией или Новой Зеландией.
Сотрудники системы ГУЛАГ в Томской области. Село Асино, 1940-е годы Фото из архива томского музея НКВД
В 1937-1938 годах северо-запад Сибири, как и весь Советский Союз, затронул Большой террор. Вопреки популярному заблуждению, госбезопасность проводила репрессии не на основе выдуманных Довлатовым «четырёх миллионов доносов». Союзный центр спускал в республики, края и области конкретные квоты по расстрелам и лагерным срокам за политические преступления. На местах в ответ просили увеличить эти лимиты, ссылаясь на огромное количество недобитых контрреволюционеров.
В Сибири подарком для НКВД стало то, что значительную долю от местного населения составляли как раз спецпереселенцы. Одни поплатились за поддержку внутрипартийной оппозиции, другие — за службу в белых армиях в Гражданскую войну, третьи — за «неправильные» национальность или социальное происхождение. Этот багаж чекисты использовали для «разоблачения» вымышленных антисоветских организаций: из якобы троцкистов, эсеров, монархистов, фашистов, латышских, польских, эстонских и других националистов.
Товарищ Сталин, это слишком мягко
Руководство требовало от чекистов максимальных результатов при минимальном соблюдении законности. Начальник управления НКВД по Западно-Сибирскому краю Сергей Миронов учил подчинённых, что в отношении одного обвиняемого достаточно его собственного признания, на практике — обычно выбитого следователями. А места расстрелов нужно тщательно конспирировать, «чтобы не стали для контриков и церковников местами религиозного фанатизма». На практике это требование исполнялось не всегда.
Самим краем тогда руководил большевик с дореволюционным стажем Роберт Эйхе, один из вдохновителей массовых репрессий в масштабе всей страны. При непосредственном участии политика западносибирские чекисты перевыполнили в несколько раз изначальную норму в 5 тысяч расстрелянных. В 1937-1938 годах госбезопасность только на одной территории будущей Томской области казнила больше 10 тысяч человек, приговорённых к смерти по политическим статьям.
«Уничтожить гадину! Стереть с лица земли врага Троцкого и его кровавую фашистскую шайку!». Советский пропагандистский плакат, 1937 год Художник — Виктор Дени
В 1940 году жертвами Большого террора стали сами Роберт Эйхе и Сергей Миронов. Их расстреляли по сфабрикованным делам «латышской фашистской организации» и «заговора дипломатов». Рассказывали, что Эйхе перед казнью следователь выбил глаз, так как политик до последнего отказывался признать себя шпионом и фашистом.
Конвейер смерти
Чекисты из Нарымского округа не отставали от коллег. Людей здесь иногда репрессировали целыми поселениями. В ночь на 12 февраля 1938 года сотрудники НКВД арестовали почти всех совершеннолетних мужчин в деревне Белосток, основанной в конце 19 века переселенцами из Польши. Всех обвинили в шпионаже в пользу исторической родины.
Представители разных диаспор часто становились жертвами Большого террора в Сибири. По иронии, в 1934-1938 годах отделением госбезопасности по Нарымскому округу руководил этнический венгр Степан (Иштван) Мартон, бывший военнопленный австрийской армии. В феврале 1938-го спохватившееся начальство отдало Мартона под трибунал, а на его место поставили русского Николая Ульянова.
Сотрудники новосибирского областного управления НКВД, конец 1930-х годов Фото из архива томского музея НКВД
Мнимых контрреволюционеров со всего округа свозили в Колпашево, обычно этапами по 40-50 человек. Арестованных размещали в небольшой тюрьме при городке НКВД на берегу Оби, том самом Колпашевском яру. После короткой имитации следствия им во внесудебном порядке выносили приговоры — как правило, смертные. По подсчётам томских краеведов, во время Большого террора вероятность расстрела для осуждённого за «политику» в их регионе составляла около 80% — в полтора раза больше, чем в соседнем Алтае.
Госбезопасность обычно без проволочек исполняла вынесенные приговоры. Осуждённых раздевали догола и одного за другим сгоняли к заранее вырытым коробам, ямам метровой глубины. Там их и расстреливала команда исполнителей. Работы у них было много, поэтому короба часто сразу не зарывали, а только клали дощатый настил и посыпали известью для дезинфекции, чтобы потом братскую могилу можно было использовать для новых смертников. Пик расстрелов пришёлся на зиму-весну 1938 года.
Заключённые работают на стройке. Томск, 1940-е годы Фото из архива томского музея НКВД
Установить точное количество жертв Колпашевского яра трудно. Официально речь идёт о примерно 1400 расстрелянных — тех, в отношении которых сохранились сфабрикованные дела, нередко из одно-двух спешно набранных протоколов. По неофициальным данным, на берегу Оби во время Большого террора расстреляли порядка 3-5 тысяч человек.
Клуб глубокого бурения
После войны колпашевская госбезопасность из-за размыва берега переехала в новое здание. Бывший городок НКВД несколько лет пустовал, пока в 1968 году его не разобрали со всеми постройками для возведения общежития при местном техникуме.
Работавшие на стройке студенты из Томска потом вспоминали о странных бурильных работах на берегу Оби. Их вели подтянутого вида мужчины в новых спортивных костюмах. В разговоры с молодёжью они вступали неохотно, на все вопросы отвечали односложно, объясняя, что они якобы геологи. В итоге местный горком компартии заставил студентов отгородить самих себя от «геологов» забором.
Но любопытные томичи не бросили наблюдать за странными соседями и тайком исследовали место их работы по вечерам. Они поняли, что «геологи» бурят на берегу в шахматном порядке лунки и засыпают туда гидроксид натрия — крайне едкую щёлочь, уничтожающую органику. Также студенты неоднократно находили на берегу Оби человеческие кости и детали одежды, в том числе женской, вроде гребешков и пуговиц.
Без привлечения внимания
Первомайские события в Колпашево стали неприятным сюрпризом для местных партийцев и госбезопаности. В эпоху Застоя тема Большого террора считалась глубоко табуированной. Государство не оправдывало сталинские репрессии, но при этом пресекало любые разговоры о них. Теперь же в Сибири у него разверзлась земля под ногами — в прямом смысле.
Останки репрессированных на берегу Оби. Колпашево, май 1979 года Фото из архива томского музея НКВД
Местная милиция первой пресекла интерес жителей к открывшимся братским могилам. Вокруг яра выставили кордон из кадровых сотрудников и народных дружинников. Люди возмущались, но на открытое сопротивление не шли. А уже 3 мая вокруг Колпашевского яра вырос полноценный забор, его поставили пригнанные солдаты из строительного батальона.
Сам же Лигачёв никаким отпуском не прикрывался и своего косвенного участия в уничтожении колпашевских захоронений не отрицал. Политик только подчёркивал, что первую скрипку здесь сыграли офицеры КГБ, а партийные чины им просто не мешали.
Сразу после первомайской демонстрации из Томска в Колпашево выехал секретарь обкома Александр Бортников — по указанию непосредственно Лигачёва. Потом Бортников рассказывал, что к тому времени в городке всем заправляли сотрудники КГБ и его командировка оказалась формальностью.
Буксир ОТ-2010, с которого в 1979 году производился размыв захоронения Фото Николая Кандыбы
Колпашевские старожилы вспоминали другое. С их слов Бортников провёл серию встреч с городским партактивом, руководителями профсоюзов и работниками культуры. Гость из областной столицы довёл своим слушателям, что с населением нужно поработать — объяснить людям, что в яру лежат никакие не жертвы репрессий, а дезертиры времён Великой Отечественной войны.
Подневольные люди
Госбезопасность курировала непосредственно уничтожение могильников. Офицеры КГБ отмели возможность работ с осыпавшегося яра. К трупам решили подобраться с Оби. К 11 мая к Колпашево стянули несколько речных судов. Их командирам и экипажам объяснили, что они будут участвовать в санитарном мероприятии.
Ключевую роль в операции играл теплоход ОТ-2010 капитана Владимира Черепанова. После нескольких неудачных попыток судно удалось закрепить вплотную возле берега. Речники запустили двигатель на полную мощность, чтобы подмывать яр снизу водами Оби. На суше же специалисты осторожно бурили поверхность, чтобы отыскать все захоронения.
Схема размыва берега Оби в мае 1979 года Чертёж Владимира Черепанова
К 15 мая чекисты, милиция и речники закончили основную часть операции. Но, как вспоминали местные жители, потом до конца осени Оби прибивала трупы к берегам у соседних посёлков и деревень. Обычно их не хоронили, а обратно бросали в реку.
Майский инцидент 1979 года в Колпашево почти на десять лет предали забвению. Только на излёте Перестройки об абсурдной битве живых против мёртвых заговорили снова.
В 1989 году в самиздате вышел первый очерк на тему — «Колпашевский яр» московского публициста Владимира Запецкого. В 1990 году следственные органы даже возбудили по факту вандализма уголовное дело, которое спустя два года закрыли — «за отсутствием в чьих-либо действиях состава преступления». Многие из участников событий отрицали сам факт репрессий в Томской области, заявляя, что речь идёт об обычных уголовниках или дезертирах.
Установленный в годы Перестройки закладной камень на месте будущего памятника жертвам Колпашевского яра Фото из архива томского музея НКВД
В том же году на месте расстрелов началось строительство мемориального храма-памятника. В 2021 году оно близится к завершению.
Основные источники статьи:
Колпашевский яр, Томская область, 2017 год Фото Светланы Деевой
В криминальном мире есть особая профессия чистильщика. Так называют специалистов по уничтожению следов преступлений, в первую очередь, заказных убийств. Чистильщики убирают кровь, другие улики, избавляются от самих трупов.
Но что если массовые убийства проводит не банда, а власти страны? Тогда чистильщиками становятся правоохранительные органы и обычные жители, искренне считающие, что просто выполняют свой гражданский долг. На исходе эпохи Застоя такая история произошла в Советском Союзе.
Первомайская находка
1 мая 1979 года советские граждане встречали один из главных государственных праздников — День международной солидарности трудящихся. Исключением не были и жители Колпашево — 30-тысячного сибирского городка на берегу реки Обь, в центре Томской области.
Праздничную атмосферу в Колпашево нарушили несколько инцидентов. Сначала на глаза взрослым попались местные мальчишки, игравшие с человеческими черепами, в которых виднелись пулевые отверстия. Школьники надевали черепа на палки и приставляли их к окнам, пугая соседей. А с берега Оби жители отчётливо видели плывшие по воде трупы.
Вид на город Колпашево в 1979 году Фото tv2.today
Мистические с виду события объяснялись реальными причинами. Почти весь 20 век Обь меняла течение возле Колпашево. Река уводила русло в сторону, год за годом отвоёвывая площадь у суши. И во время весеннего половодья 1979-го Обь снова подмыла яр, возвышенный участок берега, и раскрыла массовое захоронение людей.
Старожилы помнили, что в конце 1930-х рядом с обнаруженной гигантской могилой стоял городок НКВД. Так называли бывший купеческий особняк и соседние постройки, обнесённые высоким забором. Поговаривали, что во время Большого террора там расстреливали арестованных по политическим делам из Колпашево и соседних районов.
Жуткие находки подтверждали правоту этих слухов. В нескольких больших ямах находились останки сотен людей. К 1979 году тела тех казнённых, что лежали в верхних слоях захоронений, представляли собой уже скелеты. Но трупы их товарищей по несчастью, что покоились ниже, мумифицировались, предположительно из-за особенностей песчаной почвы. На многих даже сохранилась одежда.
Вдвойне пугающий вид открывался экипажам проходивших по Оби речных судов. Возле места обрушения яр испещряли ямы глубиной по 3-4 метра, вплотную набитые человеческими останками.
Округ мнимых контрреволюционеров
В 1932-1944 годах Колпашево было центром особого Нарымского округа. Административная единица входила в состав сначала гигантского Западно-Сибирского края, а потом Новосибирской области. Сейчас это центрально-северная часть Томской области: Александровский, Каргасокский, Колпашевский, Кривошеинский и Чаинский районы.
Карта расселения спецпересленецев в Нарымском округе, 1930-е годы. Участки выделены розовым цветом Экземпляр из архива томского музея НКВД
Округ представлял собой малонаселённую, покрытую труднопроходимыми лесами и болотами территорию в 260 тысяч квадратных километров, по площади сопоставимую с Великобританией или Новой Зеландией.
Ещё с дореволюционных времён нарымские земли использовали как место ссылки. За 200 лет царское правительство отправило сюда около 40 тысяч человек — преимущественно уголовников-рецидивистов. При большевиках темпы заселения неприветливого края выросли. В сталинскую эпоху в Нарымский округ выселили до 500 тысяч граждан: раскулаченных, выселенных из крупных городов и приграничных территорий «чуждых элементов», представителей национальных меньшинств.
Сотрудники системы ГУЛАГ в Томской области. Село Асино, 1940-е годы Фото из архива томского музея НКВД
В 1937-1938 годах северо-запад Сибири, как и весь Советский Союз, затронул Большой террор. Вопреки популярному заблуждению, госбезопасность проводила репрессии не на основе выдуманных Довлатовым «четырёх миллионов доносов». Союзный центр спускал в республики, края и области конкретные квоты по расстрелам и лагерным срокам за политические преступления. На местах в ответ просили увеличить эти лимиты, ссылаясь на огромное количество недобитых контрреволюционеров.
В Сибири подарком для НКВД стало то, что значительную долю от местного населения составляли как раз спецпереселенцы. Одни поплатились за поддержку внутрипартийной оппозиции, другие — за службу в белых армиях в Гражданскую войну, третьи — за «неправильные» национальность или социальное происхождение. Этот багаж чекисты использовали для «разоблачения» вымышленных антисоветских организаций: из якобы троцкистов, эсеров, монархистов, фашистов, латышских, польских, эстонских и других националистов.
Товарищ Сталин, это слишком мягко
Руководство требовало от чекистов максимальных результатов при минимальном соблюдении законности. Начальник управления НКВД по Западно-Сибирскому краю Сергей Миронов учил подчинённых, что в отношении одного обвиняемого достаточно его собственного признания, на практике — обычно выбитого следователями. А места расстрелов нужно тщательно конспирировать, «чтобы не стали для контриков и церковников местами религиозного фанатизма». На практике это требование исполнялось не всегда.
Самим краем тогда руководил большевик с дореволюционным стажем Роберт Эйхе, один из вдохновителей массовых репрессий в масштабе всей страны. При непосредственном участии политика западносибирские чекисты перевыполнили в несколько раз изначальную норму в 5 тысяч расстрелянных. В 1937-1938 годах госбезопасность только на одной территории будущей Томской области казнила больше 10 тысяч человек, приговорённых к смерти по политическим статьям.
28 сентября 1937 года советские власти разделили прежде административно единую Западную Сибирь на Алтайский край и Новосибирскую область. Нарымский округ вошёл в состав последней.
Большой террор в Новосибирской области даже на фоне соседей принял откровенно абсурдный характер. С подачи партийных властей госбезопасность регулярно разоблачала «троцкистов», «саботажников» и «фашистов». Около 25 тысяч человек чекисты записали в один только несуществующий филиал белоэмигрантского Российского общевоинского союза: большинство «филиальщиков» потом расстреляли.
«Уничтожить гадину! Стереть с лица земли врага Троцкого и его кровавую фашистскую шайку!». Советский пропагандистский плакат, 1937 год Художник — Виктор Дени
В 1940 году жертвами Большого террора стали сами Роберт Эйхе и Сергей Миронов. Их расстреляли по сфабрикованным делам «латышской фашистской организации» и «заговора дипломатов». Рассказывали, что Эйхе перед казнью следователь выбил глаз, так как политик до последнего отказывался признать себя шпионом и фашистом.
Конвейер смерти
Чекисты из Нарымского округа не отставали от коллег. Людей здесь иногда репрессировали целыми поселениями. В ночь на 12 февраля 1938 года сотрудники НКВД арестовали почти всех совершеннолетних мужчин в деревне Белосток, основанной в конце 19 века переселенцами из Польши. Всех обвинили в шпионаже в пользу исторической родины.
Представители разных диаспор часто становились жертвами Большого террора в Сибири. По иронии, в 1934-1938 годах отделением госбезопасности по Нарымскому округу руководил этнический венгр Степан (Иштван) Мартон, бывший военнопленный австрийской армии. В феврале 1938-го спохватившееся начальство отдало Мартона под трибунал, а на его место поставили русского Николая Ульянова.
Сотрудники новосибирского областного управления НКВД, конец 1930-х годов Фото из архива томского музея НКВД
Мнимых контрреволюционеров со всего округа свозили в Колпашево, обычно этапами по 40-50 человек. Арестованных размещали в небольшой тюрьме при городке НКВД на берегу Оби, том самом Колпашевском яру. После короткой имитации следствия им во внесудебном порядке выносили приговоры — как правило, смертные. По подсчётам томских краеведов, во время Большого террора вероятность расстрела для осуждённого за «политику» в их регионе составляла около 80% — в полтора раза больше, чем в соседнем Алтае.
Госбезопасность обычно без проволочек исполняла вынесенные приговоры. Осуждённых раздевали догола и одного за другим сгоняли к заранее вырытым коробам, ямам метровой глубины. Там их и расстреливала команда исполнителей. Работы у них было много, поэтому короба часто сразу не зарывали, а только клали дощатый настил и посыпали известью для дезинфекции, чтобы потом братскую могилу можно было использовать для новых смертников. Пик расстрелов пришёлся на зиму-весну 1938 года.
По утверждению краеведа Василия Ханевича, приговорённых в Колпашево перед казнью часто заставляли раздеваться до исподнего. Чекисты уверяли своих жертв, что тех ждёт не расстрел, а лишь медосмотр. А снятую с людей одежду и их личные вещи сотрудники госбезопасности потом распространяли через специальные магазины.
Заключённые работают на стройке. Томск, 1940-е годы Фото из архива томского музея НКВД
Установить точное количество жертв Колпашевского яра трудно. Официально речь идёт о примерно 1400 расстрелянных — тех, в отношении которых сохранились сфабрикованные дела, нередко из одно-двух спешно набранных протоколов. По неофициальным данным, на берегу Оби во время Большого террора расстреляли порядка 3-5 тысяч человек.
Клуб глубокого бурения
После войны колпашевская госбезопасность из-за размыва берега переехала в новое здание. Бывший городок НКВД несколько лет пустовал, пока в 1968 году его не разобрали со всеми постройками для возведения общежития при местном техникуме.
Работавшие на стройке студенты из Томска потом вспоминали о странных бурильных работах на берегу Оби. Их вели подтянутого вида мужчины в новых спортивных костюмах. В разговоры с молодёжью они вступали неохотно, на все вопросы отвечали односложно, объясняя, что они якобы геологи. В итоге местный горком компартии заставил студентов отгородить самих себя от «геологов» забором.
Но любопытные томичи не бросили наблюдать за странными соседями и тайком исследовали место их работы по вечерам. Они поняли, что «геологи» бурят на берегу в шахматном порядке лунки и засыпают туда гидроксид натрия — крайне едкую щёлочь, уничтожающую органику. Также студенты неоднократно находили на берегу Оби человеческие кости и детали одежды, в том числе женской, вроде гребешков и пуговиц.
В Перестройку правдивость этого рассказа засвидетельствовал Борис Меринов — бывший оперативник НКВД и участник расстрелов в Колпашевском яру. С его слов, в 1960-х годах КГБ действительно устанавливал места массовых казней в Сибири. На словах речь шла об эксгумации трупов, на деле — об их уничтожении. Но в Колпашево «бурильщики» не добилась успеха. Большинство останков так и остались лежать в земле.
Без привлечения внимания
Первомайские события в Колпашево стали неприятным сюрпризом для местных партийцев и госбезопаности. В эпоху Застоя тема Большого террора считалась глубоко табуированной. Государство не оправдывало сталинские репрессии, но при этом пресекало любые разговоры о них. Теперь же в Сибири у него разверзлась земля под ногами — в прямом смысле.
Останки репрессированных на берегу Оби. Колпашево, май 1979 года Фото из архива томского музея НКВД
Местная милиция первой пресекла интерес жителей к открывшимся братским могилам. Вокруг яра выставили кордон из кадровых сотрудников и народных дружинников. Люди возмущались, но на открытое сопротивление не шли. А уже 3 мая вокруг Колпашевского яра вырос полноценный забор, его поставили пригнанные солдаты из строительного батальона.
О случившемся городские власти немедленно сообщили главе Томской области Егору Лигачёву и начальнику регионального управления КГБ Киму Иванову. А уже они через несколько часов отрапортовали об инциденте в Москву, фактическим руководителям государства при тяжело больном генсеке Леониде Брежневе: секретарю ЦК компартии Михаилу Суслову и шефу КГБ Юрию Андропову. В итоге было решено:
- Препятствовать какой-либо огласке события;
- Внушить жителям Колпашево, что найденные трупы не относятся к сталинским репрессиям;
- Уничтожить сами захоронения любым способом под контролем офицеров КГБ.
Сам же Лигачёв никаким отпуском не прикрывался и своего косвенного участия в уничтожении колпашевских захоронений не отрицал. Политик только подчёркивал, что первую скрипку здесь сыграли офицеры КГБ, а партийные чины им просто не мешали.
Не глядя в глаза
Сразу после первомайской демонстрации из Томска в Колпашево выехал секретарь обкома Александр Бортников — по указанию непосредственно Лигачёва. Потом Бортников рассказывал, что к тому времени в городке всем заправляли сотрудники КГБ и его командировка оказалась формальностью.
Буксир ОТ-2010, с которого в 1979 году производился размыв захоронения Фото Николая Кандыбы
Колпашевские старожилы вспоминали другое. С их слов Бортников провёл серию встреч с городским партактивом, руководителями профсоюзов и работниками культуры. Гость из областной столицы довёл своим слушателям, что с населением нужно поработать — объяснить людям, что в яру лежат никакие не жертвы репрессий, а дезертиры времён Великой Отечественной войны.
В мае-июне 1979-го власти Колпашево провели для жителей серию политинформаций в подобном духе. Тезис о «расстрелянных дезертирах» многие колпашевцы сочли абсурдным и даже оскорбительным. Но и публично с лекторами никто не спорил. Как вспоминала потом одна из старожилов города, Агафья Горовцева-Горновская, на таких собраниях все просто сидели молча, стараясь не смотреть выступавшим и друг другу в глаза.
Подневольные люди
Госбезопасность курировала непосредственно уничтожение могильников. Офицеры КГБ отмели возможность работ с осыпавшегося яра. К трупам решили подобраться с Оби. К 11 мая к Колпашево стянули несколько речных судов. Их командирам и экипажам объяснили, что они будут участвовать в санитарном мероприятии.
Ключевую роль в операции играл теплоход ОТ-2010 капитана Владимира Черепанова. После нескольких неудачных попыток судно удалось закрепить вплотную возле берега. Речники запустили двигатель на полную мощность, чтобы подмывать яр снизу водами Оби. На суше же специалисты осторожно бурили поверхность, чтобы отыскать все захоронения.
Под двойным воздействием яр постепенно обрушался, раскрывая людям новые и новые братские могилы. Скелеты и неразложившиеся трупы падали в реку, где уже дежурила лодочная флотилия. Привлечённые к общему делу милиционеры и местные жители топили останки: привязывали к ним кирпичи и металлические болванки, рубили при необходимости вёслами. Часть тел, предположительно, перемололи винты речных теплоходов.
Схема размыва берега Оби в мае 1979 года Чертёж Владимира Черепанова
К 15 мая чекисты, милиция и речники закончили основную часть операции. Но, как вспоминали местные жители, потом до конца осени Оби прибивала трупы к берегам у соседних посёлков и деревень. Обычно их не хоронили, а обратно бросали в реку.
* * *
Майский инцидент 1979 года в Колпашево почти на десять лет предали забвению. Только на излёте Перестройки об абсурдной битве живых против мёртвых заговорили снова.
В 1989 году в самиздате вышел первый очерк на тему — «Колпашевский яр» московского публициста Владимира Запецкого. В 1990 году следственные органы даже возбудили по факту вандализма уголовное дело, которое спустя два года закрыли — «за отсутствием в чьих-либо действиях состава преступления». Многие из участников событий отрицали сам факт репрессий в Томской области, заявляя, что речь идёт об обычных уголовниках или дезертирах.
В 21 веке предать окончательному забвению Колпашевский яр не дали томские краеведы и журналисты портала «ТВ2». В 2018 году в Томске вышел документальный фильм «Яр», посвящённый казням в Колпашево и уничтожению захоронений.
Установленный в годы Перестройки закладной камень на месте будущего памятника жертвам Колпашевского яра Фото из архива томского музея НКВД
В том же году на месте расстрелов началось строительство мемориального храма-памятника. В 2021 году оно близится к завершению.
Основные источники статьи:
- Запецкий В., «Колпашевский яр»;
- Венявкин И., «Свидетельства Колпашевского яра»;
- Карагодин Д., «Расстрел в Колпашевском яре»;
- Кузнецов И., «История, которую мы никогда не знали»;
- Муравьёва Л., «Яр. Колпашевская трагедия»;
- Папков С., «Сталинский террор в Сибири»;
- Спраговский А., «Люди должны знать об этом»;